Грэм Джойс Индиго Грэм Джойс Индиго Посвящается бесподобным Тэм и Джо Тэнси
Скачать 3.19 Mb.
|
| 35 Джек позвонил Руни, и они договорились после работы встретиться выпить. Руни предложил «Мучерс», но Джек сказал, что предпочитает «Тип-топ-тэп», потому что там отличный джаз. Руни заявил, что Джек слишком разборчив, но за те два дня, которые Джек провел на его койке, он привязался к нему, так что, немного поворчав, согласился на «Тип-топ-тэп». Джек еще не решил, как издавать «Руководство по обретению Света». Руни предлагал отпечатать, вопреки сути завещания, крохотный пробный тираж. — Слушай, Джек, никто, почти никто не захочет разориться, распространяя изданный за счет автора сборник упражнений по выворачиванию твоих дерьмовых век. — Так ты все-таки прочел книгу! — Мне хватило трех с половиной минут, чтобы пролистать ее, хотя и трех минут для нее слишком много. И от того, что я прочел, меня чуть не пронесло. — Может, мы так и напишем на супере: «Хороша как слабительное»? — А если какой кретин сунет к тебе свой дерьмовый жирный нос, у тебя будет достаточно экземпляров, чтобы швыряться ими, как бананами, и сказать, что остальное на складе. Но такого не случится, потому что она на хрен никому не нужна. — Мне нужна. — Ну, ты непробиваемый английский олух, а теперь умолкни, потому что наша девочка выходит! Музыканты грянули, девушка на помосте начала свой номер, и Руни погрузился в привычный транс. Цветные лучи прожекторов скрестились на ее фигуре — еще одна причина, по которой Руни не слишком жаловал «Тип-топ-тэп». Джек изо всех сил старался получать такое же удовольствие от шоу, как Руни, но он всегда чувствовал себя неловко в подобных заведениях. Девушки, похоже, замечали его природную застенчивость, потому что, бывало, упирались в него стеклянным взглядом, и, несмотря на все усилия, он всегда первый отводил глаза. На выступавшей девушке ничего не было, кроме ковбойской шляпы, и она слишком подолгу смотрела в зал, на публику, просунув голову между ног. — И как у нее шляпа не падает? — поинтересовался Джек у Руни. Прошло не меньше пяти минут после ухода девушки с помоста, когда Руни повернулся к Джеку, насмешливо подняв бровь. — Что ты сказал? — А, ерунда. — Ну, так как? Джек знал: Руни хочет, чтобы он оценил девушку по пятнадцатибалльной шкале, причем каждый пункт имел пять подпунктов — от альфы до эпсилона. — В ней нет ни тени иронии, и она не способна танцевать. Руни смерил Джека взглядом, пожал плечами и заказал еще пива. Пока они дожидались заказа, Джек рассказал о встрече с Николасом Чедберном. — Конечно, — сказал Руни. — Дурь в Чикаго можно купить на каждом углу. Что тут нового? — (Тоненькая официантка с обнаженной грудью принесла два пива.) — Все зависит от того, в каком районе ты живешь. Каждый специализируется на своем виде наркотика. Это как с национальной кухней, так что если пойдешь в Саут-Сайд… Эй! Улавливаешь мысль, дружище? Неожиданно Руни понял, что Джек не слушает его, провожая напряженным взглядом удаляющуюся официантку. — Слишком тощая, — сказал Руни. — У тебя неразвитый вкус, парень. Но я ее знаю. Девчонка из «Пилзена». Одно время выступала здесь, но ее перестали выпускать по той причине, что она слишком похудела и вид у нее стал болезненный. — У нее татуировка. — перебил его Джек. — На плече. — Руни прищурился. — Можешь пригласить ее к нашему столику? Руни подозвал здоровенного администратора. — Придется заплатить. Есть двадцатка? Он попросил администратора направить к ним официантку. Когда та вернулась, Руни положил на стол деньги, но придержал их толстым пальцем. — Извини, крошка, мы забыли дать тебе чаевые. Присядь на минутку, если не против. Женщина оживилась, услышав приглашение. Можно было дать отдых ногам, заказать шампанское, которое принесет другая официантка, обслужив ее вне очереди, в несколько секунд. Апельсиновый сок и шипучка плюс лишние тридцать пять долларов к счету за десять минут, проведенных с вами. Она закинула ногу на ногу и сделала вид, что пьет. На ней были черные прозрачные чулки, туфли на высоких блестящих шпильках, облегающие атласные шорты, тоже черные, и больше ничего, не считая бархотки на шее. Коротко стриженные волосы этой крашеной блондинки демонстрировали у корней свой природный черный цвет. Лицо было по-чикагски обветренным, зубы великоваты для такого ротика. Коралловая помада оставила след на краю ее бокала. Зубы тоже были испачканы ею. Маленькая грудь уныло обвисла; и еще Джек заметил, несмотря на приглушенный свет в зале, выступающие вены в сгибе локтя и сыпь уколов вокруг них, словно след крапивницы. На губах официантки блуждала беспокойная улыбочка. — Синди? Тебя зовут Синди, да? — спросил Руни. — Терри. — Ага. Я так и думал. Как жизнь, Терри? — Хорошо. — Она нервно посмотрела на Джека. — Это Джек. Он вроде студента в благородном искусстве татуировки, и он не мог не обратить внимания на тот зигзаг у тебя на спине. Терри непроизвольно тронула свое плечо. — И что? — Тебе известен некто Тим Чемберс? — спросил Джек. Руни стукнул ладонью по столику: — Джек, ты говоришь, как поганый коп, задница ты этакая! Что, Терри? Тебе кажется, что мой приятель смахивает на поганого копа? — Вроде того. — Она беспокойно заерзала на стуле. — У него странный акцент. — Не странный, а английский. Что с того? Вернемся к твоей татуировке. Думаю, это зигзаг молнии, я прав? Цвета спектра. Симпатично. Необычно. Джек сделал новую попытку: — Тим Чемберс был тип лет шестидесяти, с гривой седых волос и… — Мой приятель имеет в виду, что это был клиент, любивший делать своим девчонкам татуировку. Кто знает, — Руни побарабанил пальцами по купюре, — может, это помогало ему возбудиться. Бери свои чаевые, милашка. Неуверенная улыбочка погасла. Женщина забрала купюру, сложила и сунула в крохотный кармашек шортов. — Не, тот парень был намного моложе. Волосы над ушами выбриты, а на макушке длинные. У него самого была такая же, и он еще приплатил, чтобы мне сделать. А больше он от меня ничего не хотел. Наркоманы — они на это дело не способные. Подумаешь! Я все равно хотела наколку. — Чедберн? — спросил Джек. — Его звали Ник Чедберн? — Черт, не знаю. Просто какой-то наркоман в Литтл-Виллидже, в общем, в той стороне. Мешает все, чтоб скорей забалдеть. Странный малый. С дыркой в башке. — Да, — сказал Джек. — Мозги у него не на месте. — Не, я не то хотела сказать. У него правда дырка в голове. Вот здесь. — Она постучала у себя над ухом. — Он раздвинул волосы и показал мне. Вы, ребята, собираетесь взять мне еще выпить? На другое утро Джек позвонил в свой лондонский офис. Чувствовал, больше так продолжаться не может. Миссис Прайс как раз собиралась уходить. Он сделал глубокий вдох и сказал: — Миссис Прайс, я хочу поговорить с вами о деле Бёртлса. — Да? — Произошла ошибка, миссис Прайс. То есть это я ошибся. Я хочу принести извинения суду и сказать, что ошибался, что мистер Бёртлс говорил правду. Документы не были вручены ему, как положено по правилам. — Ну, я это подозревала. Так что, чтобы правосудие наверняка восторжествовало, сделала копию документов и отправилась в это ужасное заведение, где он все время сидит и пьянствует. В «Оленью ногу». Попросила большую порцию джина и ждала, когда он заявится. Он, разумеется, не ждал такого от пожилой дамы, так что я вручила ему бумаги как требуется. Ну вот. Можете забыть обо всем и не беспокоиться. — Миссис Прайс! — только и проговорил Джек. — Миссис Прайс! — Пустяки, не стоит благодарности. Когда вы возвращаетесь? — Задело это тебя? — спросила Луиза вечером того дня, когда они побывали у Ника. — Что? — Подковырки этого чокнутого Николаса насчет твоего пьянства. Сильно они тебя задели? Луиза и Джек ехали в кино. Это была идея Дори — «выбросить из головы все эти дела». Луиза спросила, какие такие дела она имеет в виду. Дори не объяснила, но была счастлива остаться с Билли. Луиза вела машину. — Я видела, как они тебя задели. — Я к таким людям не испытываю ничего, кроме презрения, — ответил Джек. — Он старался заставить меня чувствовать то же, что он, будто я один из них. — Ты не такой, как они. — А есть разница между наркоманом и алкоголиком? — Разница есть между тобой и им. — И еще одна вещь, которая заставляет меня ненавидеть его. У него было то, чего я так отчаянно хочу, но чего, знаю, мне никогда не видать. Вот отчего мне больно. Оба молча смотрели на дорогу впереди. Секунду спустя она сняла одну руку с руля и погладила его по плечу. — Знаю. Знаю. Фильм оказался не бог весть. Уже на середине у Джека разыгралась мигрень. На экране мерцали дрожащие точки, словно кинопленка в проекторе того гляди расплавится или воспламенится. Он извинился и пошел в туалет. Потом не стал возвращаться в зал, а сидел в пустом фойе, пил кофе из пластиковой чашки и утирал пот со лба. Луиза вышла, разыскивая его. — Идем в зал. Не хочу портить тебе удовольствие. — Нет. Фильм дрянь. Лучше в бар. Они нашли бар, и после пары пива ему стало лучше. Они сидели на высоких табуретах, повернувшись друг к другу, колени их соприкасались. Подперев голову ладонью, шлифуя локтем стойку, они отражались друг в друге, как в зеркале. Они говорили о детстве. Бармен или кто другой, взглянув на них, принял бы их за влюбленных. 36 Джек попросил таксиста подождать его. Жгучий ветер хлестал безлюдную улицу, а ему пришлось долго держать палец на кнопке звонка. Чедберн как будто не собирался его впускать, однако Джек был настойчив. В конце концов дверь открылась, и Джек поднялся по сырой холодной лестнице. Но еще пришлось колотить в дверь на третьем этаже. В комнате стоял острый запах дыма: марихуана и что-то еще. И вдобавок несло волком. — Башли принес? — спросил Чедберн. — Получишь, когда скажешь то, что мне нужно. — Не будет денег, ничего не узнаешь. Покажи деньги. Чедберн плыл. Зрачки выкатившихся и подергивающихся глаз сузились и были как обсидиановые бусинки. Оттенки и окончания слов вылетали из его речи и возвращались обратно, как стайки безумных птиц. Между гласными было тесно от смысла. Чедберн беспокойно двигался, царапая ногтями грудь. Джек мельком показал свернутые в трубку деньги. — Не получишь, пока не услышу всего. Он сел на диван, устроился поудобней, демонстрируя, что намерен добиться своего. — Бывший коп хочет услышать подробную историю. Натали, конечно. Ее историю. Все как есть, а ты выдержишь? Ори, когда напорешься на иглу, Джек. Осторожней на диване, пошарь сперва. Эй, эй, не сядь на волчицу! — Да, кстати, и о волчице тоже. Чедберн хихикнул, выставил палец, коричневый от никотина. — О ней ты узнаешь uno, ничего; due, все; tre27 поехали! Auribus teneo lupum, это рискованное путешествие. Древняя история о древней седой волчице, ужасной волчице, волчице-блуднице. — Ты ведь так и не увидел Индиго, да? Не попал туда. Не приняли? Испугался волчицы? — Пошел ты, Джек! Я нашел ту священную дыру. Смотрел в тот чертов окулус. Вошел в божественный предел. — Ну да, конечно. Покажи-ка лучше ту дыру у тебя в голове. Ту, что показываешь девочкам. Чедберн смятенно смотрел на него, словно пытаясь что-то вспомнить. — Вот Натали, она перешла. Настоящая волчица. Настоящий Индиго. Она танцует румбу Индиго в Сан-Каллисто. — Сан-Каллисто? Что это такое? — Ospedale,28 пижон. Белая стена. Но ты не сможешь увидеть ее. Никто не сможет. — Что за Сан-Каллисто? — попытался Джек еще раз. — Нас было четверо: я, и Анна Мария, и, естественно, Натали, и еще один человек. Что-то говорит мне. Потом этот окулус. Да, Луиза. Признайся, парень, ты трахаешь свою сестру? — Расскажи о Натали. — Теперь я держу волчицу за уши, разве нет? Священную волчицу — за уши. Чедберн был не в состоянии сосредоточиться, говорить связно; Джеку хотелось как следует тряхнуть его. Неожиданно, потеряв терпение, он встал, готовый уйти, но Чедберн кинулся к нему, схватил за руку. — Деньги! Ты обещал! Джек наклонился к уху Чедберна и тут увидел в черепе наркомана точку отверстия, какое делают при мозговой пункции. — Знаешь что? — прошептал Джек. — Я хорошенько пригляделся к Билли и не увидел ни малейшего сходства с тобой. Ни дырки в голове. Ни наркоманских глаз. Ни порочного влияния на свою мать. Я даже не уверен, что он твой. — Деньги! — кричал ему вслед Чедберн. — Скажи мне кое-что, пижон! Ты дышал на своего малыша? Качал его на колене? Травил ему душу своими пакостными историями? Вытирал свои слюни с его щечки, поцеловав его? — Деньги! — вопил Чедберн, ковыляя за Джеком по вонючим ступенькам. — Деньги! Такси еще ждало Джека. Чедберн бежал позади и орал над ухом: «Деньги!» В конце концов Джек повернулся, сунул скомканные бумажки ему в руку. — Держи! Купи себе хорошей дури. Давай, ширяйся. Вот еще пара долларов. Помни, я хочу, чтоб ты вдул себе по-настоящему. За своего маленького сынишку. Чедберн зажал деньги в кулаке и стоял, грязно ругаясь. Джек отодвинул его и забрался в машину. — Поехали. — сказал он водителю. — Уже еду. — ответил тот. Джек оглянулся. Чедберн остался позади уменьшающейся тенью, губы его шевелились, слова относило ветром. — Предпочитаешь ничего не рассказывать, держать в себе? Дори работала над одеялом, поднося его близко к глазам и с необыкновенной внимательностью делая новые стежки. Джек возвратился после безуспешной поездки к Чедберну и узнал, что Луиза ушла с каким-то приятелем, оставив Дори сидеть с Билли. Дори была так добра, что приготовила Джеку ужин — запеканку, но лучше бы, подумал он, она этого не делала. — Как, вкусно? — Очень. — Не слишком-то у тебя продвигается, вот почему я спрашиваю. Так что скажешь? — О запеканке? — О твоей скрытности. — Это наша национальная особенность. Мы надеваем маску холодности. Прячемся за хорошими манерами. — Где был сегодня вечером? — Выпил пива с приятелем, которого зовут Руни. Посидел с ним в клубе, посмотрели стриптиз. — Идиотское занятие. — Бывало, проводил вечера и получше. — Луизе ты очень нравишься. А жаль. Вы с ней родственники и все такое. Дори делала вид, что занята вышивкой. Это позволяло Джеку внимательно наблюдать за ней. Но он знал, что уголком глаза и она наблюдает за ним. — Да. Жаль. — Меня бы это не особо беспокоило. Но ведь я человек… черт, как это называется? — Неортодоксальный? — Если я захочу курить трубку, то и буду курить трубку. — Но вы не курите трубку, Дори. — Только потому, что не хочу. — Джек не решился взять еще вилку серой Дориной запеканки и по-прежнему наблюдал за ней. Что это, материнское благословение на инцест с ее дочерью? — Мне хватало секретов, когда жила с этой свиньей. Никогда не знала, что он замышляет. О чем думает. Почему думает то, что думает. Фактически, если он что-то говорил тебе, то, скорей всего, просто хотел так или иначе тебя обработать. Я считаю, секреты — полная противоположность близким отношениям. Если люди хотят доверять друг другу, они не должны ничего скрывать. Джек задумался над тем, какие секреты могут мешать их с Луизой отношениям. — Но у меня нет никаких секретов. Во всяком случае, серьезных. Дори ровно перекусила нитку. — Милый, да ты ходячая тайна. Позже вернулась Луиза, раскрасневшаяся от нескольких кружек пива. Дори разогрела запеканку и поставила тарелку перед дочерью, та попробовала и с отвращением отодвинула тарелку. — Какая гадость, мам. — Знаю, — ответила Дори. Наутро Джек позвонил по международному в Рим, в итальянское сыскное агентство в Сан-Джованни. Он даже поговорил с Джиной, молодой женщиной, помогавшей ему раньше. Да, она помнит его, сказала Джина. — Говорите, вас интересуют катакомбы Сан-Кал-листо? — спросила она. — Нет, не катакомбы. Любое другое место с таким названием в Риме или в окрестностях. Через час Джина перезвонила и зачитала короткий список. Он поблагодарил ее и положил трубку. — Опять секреты? — заворчала Дори, заметив, что он сидит, не сводя глаз со списка. Вечером Луизе позвонили из полицейского управления Чикаго. Знает ли она Николаса Чедберна? Да, знает. В каких они отношениях? Она мать его ребенка. Они живут вместе? Нет, разошлись. Когда она видела его в последний раз? Всего несколько дней назад. Надо было ехать туда. Сможет Джек поехать с ней? Дори посидит с Билли? Она все потом объяснит. Они подъехали к моргу, где их поджидал молодой полицейский. У него был свежий синяк под глазом. Глаз еще слезился, и полицейский бережно прикладывал к нему носовой платок. Луиза вошла внутрь — опознать тело; Джек посочувствовал полицейскому. — Да вот, играл с дочкой, — ответил тот. — Я смотрел в калейдоскоп, а она стукнула по другому концу, я и дернуться не успел. Джек тоже вошел внутрь и встал рядом с Луизой. Совершенно лысый служитель морга выдвинул доску, на которой лежало тело. Лысина, сверкая, отражала свет голой лампочки на потолке. — Хозяин дома обнаружил его в лестничном колодце. — сказал полицейский. — Он пролежал там несколько часов. Мы заглянули в его комнату и нашли ваш телефон. Ну вот, собственно, почти и все. Явно хронический наркоман. Можешь прикрыть его, Джефф. Служитель коснулся пальцем головы Чедберна повыше уха. — Тут у него необычная рана, довольно старая. Вы что-нибудь знаете о ней? Луиза помотала головой. — Идем. — сказал Джек, ведя ее к выходу. По крайней мере, больше Чедберн не будет тянуть с Луизы деньги. Бедолага последовал совету Джека и вкатил себе крутую дозу. |
Похожие:
 | Грэм Джойс Безмолвная земля Грэм Джойс Безмолвная земля Спасительнице Сью помни Колючий горный воздух отдавал привкусом сосновой смолы. Глубоко вдохнув, Зоя задержала дыхание, смакуя бодрящий холодок. Горная вершина... |  | Грэм Джойс Дом Утраченных Грез ocr busya «Джойс Г. «Дом Утраченных Грез»» Впервые па русском – один из знаковых романов мастера британскою магического реализма, автора таких интеллектуальных бестселлеров,... |
| Грэм Джойс Правда жизни Фрэнка, родившегося в последний год войны у эмоционально нестабильной Кэсси, ассоциирующей себя с леди Годивой. Фрэнк общается с... | | Грэм Джойс Безмолвная земля Колючий горный воздух отдавал привкусом сосновой смолы. Глубоко вдохнув, Зоя задержала дыхание, смакуя бодрящий холодок. Горная вершина... |
| Впервые на русском один из знаковых романов мастера британского магического... Индиго — мифический цвет, недоступный человеческому глазу и сулящий, по легендам, невидимость. Но в сумеречном мире, где таинственный... | | Грэм Джойс Безмолвная земля Брауна, а теперь работающего с Джойсом, — что права на экранизацию «Безмолвной земли» были проданы уже по рукописи; постановщиком... |
| Грэм Грин часть первая1 2 часть вторая1 2 3 часть третья1 2 3 часть... | | Джойс Мэйнард Шесть дней любви Джойс Мэйнард шесть дней любви моим... Спасибо за то, что вы есть, и за то, что помогли мне заглянуть в души тринадцатилетним мальчикам |
| Джеймс Филлис Дороти Смерть приходит в Пемберли Комментарий ... | | Свифт Грэм Свет дня Посвящается Кэндейс в любви и на войне все честно Рита сказала это два с лишним года назад и теперь знает, что нашло всерьез и надолго |