Таити Ямада Лето с чужими о романе и
Скачать 1.39 Mb.
|
Глава 16Три следующие недели я провел в больнице Комадзава. Я до крайности исхудал, заметно поседел и посадил зрение. Целыми днями я лежал под капельницей. Затем пошел на поправку, но до конца так и не восстановился. За пять дней до выписки примерил брюки и обнаружил, что ремень теперь нужно затягивать на две дырочки дальше. Воротник болтался, с лица сошел здоровый блеск. – Глядишь, так у тебя и нравственность появится… – подбадривали меня. Мне было уже не до сериала. Продюсер, видя мое состояние, вынужден был для второй серии нанять молодого сценариста. Он не хотел меня наказывать, но работа есть работа. – Молодой, но для такого материала, наоборот, может, он подходит лучше. Ничего личного, конечно… – неуклюже извинялся режиссер. На что тут обижаться – я же сам их подвел. Выписавшись в середине сентября, я заботами Мамии поселился в квартире на Кёдо.[27] Просторнее прежней, но примерно за ту же плату. Он, Аяко и сын меня и перевезли. В первый же вечер после выписки я позвонил прежней жене – поблагодарить за помощь. Хотелось и сыну сказать спасибо. – Скажи сам. Он здорово потрудился. – В трубке послышалось, как она зовет Сигэки. Перед глазами стоял мой бывший дом. Сын в лоб поинтересовался: – Ну как? – Порядок. – А-а… – Намаялись с переездом? – Да нет. Он говорил, как обычно, кратко, но стремления поскорее прекратить разговор не чувствовалось. Живем порознь – вот у него и отлегло. Я уловил перемену и предложил: – Как-нибудь вместе поужинаем? Перед ответом повисла коротка пауза: – Как-нибудь. Что поделаешь… Хотя бы так. В Асакуса мы поехали с Мамией через два дня. – Ты серьезно хочешь? – обеспокоенно поинтересовался он. Но я все пережил еще в больнице. Ни родители, ни Кей больше не появятся. Мы вышли на станции метро Таварамати и пошли по Международной улице. Я еще раз пожалел об уходящем лете. Теперь даже под облаком смога чувствовалось дыхание осени. А у прохожих даже походка в жару иная. В это лето канули и отец, и мать, и Кей. – Харада-сан, – серьезно обратился ко мне Мамия. – Что? – Ты ведь еще в больнице говорил, что хочешь приехать сюда? – Да. – Извини, что не сказал сразу, но… Четыре дня назад я съездил сюда на разведку. – Вот как? – Просто подумал, что так будет лучше. – И что? – Там было пусто. Сердце сжалось от одиночества. Словно я безмолвно падал в глубокую пропасть. – Твой старый дом сломали еще в мае, скоро снесут и соседние. Там будет офисное здание. – Говоришь, с мая пустырь? – Да. Мы свернули с улицы влево, прошли по торговым рядам, к которым примыкал мой родной проулок. Виденный-перевиденный пейзаж… Но стоило свернуть в проулок, как и говорил Мамия, – ни дома, ни железной лестницы. Заросший бурьяном пустой клочок земли, казалось, позабыли в кольце боковых и задних фасадов соседних домов. И только густая трава посреди городского квартала напоминала о внезапной встрече с потусторонним миром. – Ты говорил, самая дальняя квартира? – Да. – Видимо, где-то здесь. Я немного проредил… – сказал Мамия, первым ступив на этот участок. Трава высилась по пояс – местами уже скошенная, местами лишь примятая. Выглядела она грязной и замученной после долгого изнурительного лета. Под ногами валялись какие-то обломки и пустые банки. – Мне показалось, что это тут, – остановившись, сказал Мамия. Как точно он рассчитал: место квартиры родителей было расчищено от травы, и вместо надгробий лежали два камня. – Нашел их поблизости. – Правда, на втором этаже, но вроде бы все верно. Как точно ты понял по моему рассказу. Из бумажного пакета Мамия достал газетный сверток. – Я принес благовония и подставку. – Я тоже. – Надо было только тебе. – Ладно. Поставим в ряд. Давай, ты тоже. Я развязал фуросики,[28] достал благовония и маленький букетик хризантем. Настоящая могила родителей – в префектуре Айти. Я не был там уже два года. Я поджег благовония, помахал ими и свел вместе ладони. Мамия сделал то же самое. Когда приеду сюда в следующий раз, надо будет привезти палочки. Те палочки, которыми в тот день ели родители. Сожгу, помолюсь… Отец, мама, у меня опять есть повод сюда приехать. – Извини, что в таком месте, – начал Мамия, – но в начале следующего года я собираюсь сделать Аяко предложение. – Вот как? – Тебе, наверное, это неприятно слышать. – Да нет. Сначала я считал, что вы меня предали, а сейчас – буду рад, если у вас все сложится. – Получится у нас опять поработать вместе, как ты считаешь? – Как раз об этом я и хотел поговорить. – Непременно поработаем – мы такое сотворим… – Что касается этого случая, – сказал я. – Признаться, я от тебя не ожидал. Спасибо за все. – Просто ты мне нравишься. Вот и с твоей женой у меня хорошие отношения. – Слишком хорошие, не находишь? Ладно, береги ее. – Она – отличный человек. Я даже начал подумывать после вашего развода, что ты рехнулся. – Я считаю, что рехнулся как раз ты. Если хочешь быть с ней. – Может, ты и прав. Все мы сходим с ума по-своему. В том доме ты видел невероятное, а когда все пропало, не осталось даже следов крови. Выходит, это все неправда. Я точно это знаю. Просто вы все сходили с ума. – Ты серьезно? – Ладно, забудем. Иначе никакой жизни. Что я, по-твоему, – сумасшедший? И старайся не упоминать родителей. Мы все сходим с ума… – Точно. – Так оно и есть. Все сходим с ума. Я не стал возражать. Хотя кто-кто, а я-то уж точно с ума не сходил. Прощайте, отец, мама, Кей. И большое вам спасибо. За всё. Примечания1Тёфу – город в составе Токийской метрополии, где расположен одноименный аэродром. (Здесь и далее прим, переводчика). ^Около 10 кв. м. Татами (соломенный мат) занимает около полутора квадратных метров и служит единицей измерения жилой площади. 3Цубо – японская мера площади равна 3, 3 кв. м. ^Тотиги – префектура в 100 км к северу от Токио. 5Храм Хонгандзи – один из самых значимых буддистских храмов в Токио. 6Город Нагая – центр префектуры Айти. 7Торговая улица преимущественно сувенирных магазинов, ведущая к главному храму района Асакуса – одной из туристических достопримечательностей старого Токио. ^Имеется в виду мастер традиционного японского разговорного жанра «ракуго». 9Автобус «хато» (ял. «голубь») – самая крупная в Токио сеть туристических маршрутов, где используются фирменные автобусы желтого цвета. 10Кей – обычно используемое в сочетаниях (напр. Кейко) чтение иероглифа имени «Кацура». «Фудзи» (яп.) – глициния; «кацура» (яп.) – багряник японский. В разговорной речи получается игра слов: «багряник глицинии». 11Юкидзируси (ян.) – знак снежинки, название молочного концерна, продукция которого входит в меню подавляющего большинства японских школ и детских садов. В данном случае имеется в виду плавленый сыр. 12«Обон» (яп.) – ритуальный праздник поминовения душ усопших родственников во второй декаде августа. Основная масса людей берет недельный отпуск и возвращается в дома родителей. ^В Японии принято подливать сразу, как гость отопьет. 14«Кои-кои», «хати-хати» и далее «ойтёкабу» – японские игры с использованием карт, на которых изображены цветы. ^Унагидон – блюдо из риса и жареного угря. 16Соответствует возрасту двенадцати лет. 17«Наму амида буцу» – молитва «Слава будде Амиде», или «О, будда Амида!» 18Сукияки (яп.) – блюдо из тонких ломтиков мяса, обжаренных в растительном масле вместе с луком-пореем, тофу, грибами, китайской капустой, репчатым луком и другими добавками. ^Ворота Каминаримон – одна из достопримечательностей района Асакуса. 20Натто (ял.) – перебродившая и высушенная масса из соевых бобов. ^Имеются в виду вафли с рыбной начинкой, выпекаемые в специальных формах. 22«Кампай» (яп.) – доел, «осушенный бокал», традиционный тост японцев. ^Модель производства автоконцерна «Хонда». 24Маэда Сэйсон (1885–1936) – художник стиля «ямато-э» жанра живописи «нихонга». 252-я Эпоха Эдо (1603–1868) – последняя эпоха японского средневековья, ознаменованная правлением клана Токугава. 26Нагаута (яп.) – букв, «длинная песня»; объединяет в себе балладу, поэму, элегию и оду. 271-я Станция железнодорожной системы «Одакю» в 15 минутах езды от токийского терминала Синдзюку. 28Фуросики (яп.) – большой платок, в который в старину заворачивали вещи и носили, подвесив их на конец палки. |
